Осторожно, писатели! [сборник] - Коллектив авторов

— Это лиса, это медведь, это волк, — объясняет брат маленькой сестрёнке, не умеющей читать.

— А это, — ткнул он в одну из картинок, — папа.

Мать посмотрела на рисунок: в клетке сидит енот. Под клеткой надпись: «Енот‑полоскун».

— Чей папа? — удивлённо спрашивает она у сына.

— Наш. Ты же сама говорила — придёт с работы пьяный и давай мозги полоскать.

В первый день после свадьбы молодая жена приготовила обед. Супруг откушал стряпню и сделал вывод: «На первое — суп, на второе — рагу, а на третье, по‑видимому, будет активированный уголь».

Галина Радионова, г. Гомель, Беларусь

— Что такое белая зависть? — спросила Маша у бабушки.

— Это когда становится обидно, что ты не достиг чего‑то, но радуешься за тех, кто достиг намного большего… Поняла?

— Поняла…

Назавтра, вернувшись из школы, ещё стоя у порога, сказала бабушке:

— Мне так жалко, что я ещё не старенькая, но радуюсь, что тебе в школу ходить не надо.

Екатерина Шофман, г. Кирьят Экрон, Израиль

 Папа взял маленького мальчика на рыбалку, возвращаются в воскресенье вечером с целым ведром рыбы.

— О, какой улов! — восхищается мама.

— Это что! Ты не поверишь, Семёныч вот такого леща поймал, — и показывает, как это принято у рыбаков, чуть выше локтя.

— А как твои успехи? — спрашивает она сына.

— Я такого окуня поймал, — радостно сообщает мальчик и, как папа, показывает побольше ладони.

— Врёшь, — заявляет его старшая сестричка, — таких тощих окуней не бывает.

Приходит первоклассник из школы, такой грустный… Мама его спрашивает:

— Что, снова «пару» схлопотал?

— Нет, — отвечает тот, — сегодня «тройку». Один раз по башке и два раза по спине.

— И что ты в ней нашёл?

— Большое сердце, здоровые лёгкие и склероз. Всё указывает на гипертонию, — ответил патологоанатом.

Папа, мама и маленький сын отправились всей семьёй на рыбалку. В первый день отец встал рано, взял лодку, закинул удочку и, как в сказке, поймал золотую рыбку.

— Отпусти меня, мил человек, — взмолилась та. — Я выполню три твоих желания.

— Ладно, — говорит. — Хочу миллион долларов в швейцарском банке, виллу на Гавайях и молодую любовницу.

Раз! — все его желания исполнились. Обнял он молодую любовницу и укатил с ней на Гавайи.

Просыпается мама, лодка стоит у берега, в ней лежат снасти. Садится она в лодку, забрасывает удочку и с третьей попытки вытаскивает золотую рыбку.

— Отпусти меня, красна девица. Я выполню три твоих желания.

— Ладно, — говорит женщина. — Хочу стать стройной, как Скарлетт Йоханссон, платье от Версаче и любовника‑миллионера.

Раз! — все её желания выполнились. Подъезжает миллионер на навороченном джипе и увозит её с собой.

Ближе к обеду просыпается сынок. Смотрит, родителей нет, лодка с удочками стоит у берега. Решил он сам наловить рыбы. Забросил он удочку и, гляди ж ты, тоже с третьего раза поймал золотую рыбку.

— Отпусти меня, отрок, — просит та. — Я выполню три твоих желания.

— Хорошо, — обрадовался тот. — Пока мамы нет, хочу мороженного, колы и ещё три желания.

Тем, кто постарше

Виктор Бердник, г. Лос‑Анджелес, США

Прославился…

Собачку себе в Америке Витёк завёл случайно. Один из его приятелей — тоже, как и он, бывший киевлянин, разошёлся с женой и в результате раздела совместно нажитого имущества был вынужден съехать из собственного дома. А вместе с ним лишился привычного угла и его пёс — помесь королевского пуделя и лабрадора. Дом выставили на продажу, и бывшие супруги занялись поиском отдельных квартир. Каждый сам для себя — теперь уже чужие люди с проблемами, которые ныне им предстояло решать поодиночке. Однако процедура аренды жилья, с виду абсолютно пустяковая, вылилась для Витькиного товарища в задачу совершенно не простую. Ему, мужчине со стабильным доходом, найти приличное холостяцкое пристанище, естественно, не составляло никакой сложности, но в обществе большой собаки дело, по сути плёвое, приобретало статус труднодостижимой цели. Куда бы он ни приходил, его везде встречали вежливым отказом:

— Сожалеем, но с агрессивными породами собак не сдаём.

Напрасно Витькин приятель пытался возразить, мол, мой четвероногий друг — не дикий монстр, а редкостный добряк. Куда там! Отнюдь не маленькая пасть этого якобы миролюбивого существа моментально отпугивали менеджеров многоквартирных домов. Те боязливо косились на впечатляющие клыки рослого барбоса, внушавшие обоснованные опасения, и скептически кивали головой: добряк‑добряк, а такой куснёт кого‑нибудь, и хлопот не оберёшься. Пришлось Штруделя, как звали кудлатого великана, пристраивать к близким знакомым. Но и это получилось не сразу. Взваливать на себя обузу ухаживать за животным, гулять с ним по три раза на день, кормить — особым желанием никто из друзей не воспылал. Лишь Витёк, сочувствуя приятелю, потерпевшему от развода, и из сострадания к его уже бездомному питомцу согласился временно приютить Штруделя. Тем более что собака ему, практикующему ювелиру, в принципе, не помешала бы. Золото, драгоценные камни, а то и деньги всегда в наличии. Опять‑таки, уже готовые изделия — плоды вдохновения и кропотливого труда. Иди знай, вдруг какой‑нибудь лиходей позарится на ценности в доме, прослышав про лёгкую поживу. Сейф — хоть и защита, но не всегда надёжная и под дулом пистолета открывается ох как просто. С собакой оно, конечно, куда спокойнее. Правда, сторож из кастрированного кобелька, ластившегося к любому, был никудышный, однако низкий трубный лай, как своевременное предупреждение из‑за входной двери звучал достаточно грозно.

Штрудель к новому хозяину привык быстро. Витёк работал дома, так что собачка редко оставалась без присмотра или скучала. Ночью спала возле его кровати, а днём ложилась под верстаком в мастерской, благодарная быть рядом с человеком, и мирно дремала. Штруделю не запрещали заходить ни в кухню, ни в столовую, да и просторный двор ему предоставили в полное распоряжение, где он с удовольствием гонялся за белками и катался по травке. Вскоре Штрудель от Витька не отходил. Хвостом за ним — так, бедолага, привязался.

Витёк взял Штруделя зимой, а летом с наступлением знойных деньков решил того постричь, чтобы не маялся от жары под своей шубой. От услуг салона красоты для собак Витёк отказался. Во‑первых, в силу необоснованной дороговизны тамошних цирюльников для кабыздохов, а во‑вторых, намереваясь непременно поэкспериментировать в парикмахерском искусстве. Художник — он ведь творец во всём: что в ювелирке, что в быту. Не говоря уже, что поистине творческой натуре присущи кураж в душе и собственное видение мира. Трудно сказать, чем руководствовался Витёк: заботой о комфорте божьей твари, ниспосланной ему стечением обстоятельств, или личной фантазией, но только после того, как он поорудовал специально купленной машинкой и ножницами, Штрудель стал похож на миниатюрного льва. Подстриженное под ноль туловище, такие же оболваненные лапы, но нетронутая густая грива вокруг головы и кокетливая кисточка на кончике хвоста, как внешние атрибуты царя зверей. Сходство получилось забавным, а уж издали и вообще, серовато‑рыжий пёс выглядел чуть ли не настоящим властелином африканской саванны. Вот только простецкие манеры Штруделя выдавали сразу: вместо поступи — гордой и благородной, положенной льву, он скакал и резвился с энтузиазмом молодой дворняги. Впрочем, манеры зачастую — вещь крайне обманчивая. Собачьих повадок в поведении Штруделя Витькины соседи не заметили, но однажды утром обратили внимание на его характерную внешность, уж больно напоминавшую облик обитателя местного зоопарка. И ужаснулись факту: тот заперт в клетке с толстенными прутьями, а этот свободно разгуливает у них под окнами. Да, чистый караул! Моментально в полицию кинулись звонить, перепуганные присутствием рядом за забором явно подрастающего хищника, короче, забили тревогу.

В тот памятный день Витёк как раз закончил с утренним кофе. Как обычно неспешно, с наслаждением закурил сигаретку, обдумывая эскиз очередного ювелирного творения, тут в дверь и постучали. Увидеть на пороге сразу четырёх полицейских он не ожидал и слегка опешил. Один из них, вероятно, старший в группе, вежливо представился и не замедлил полюбопытствовать:

— Вы имеете животное, запрещённое законом для содержания в жилом доме?

— Нет, — чистосердечно признался Витёк, представив почему‑то удава или крокодила. Ну, на худой конец, проказника шимпанзе. Именно таких пресмыкающихся или человекообразных в Америке тайно заводят любители экзотики.